Иногда, мне кажется, что это было очень давно и где-то далеко, на самом деле, прошло всего три года и до места тех событий можно за день дойти пешком. Была зима. Зима в этой стране вовсе не такая мягкая, как в штате Мэн, хотя и не такая суровая, как на Аляске.
Мой взвод угодил в ловушку. Мы пытаемся добраться до спасительного леса, прилагая неимоверные усилия, чтобы двигаться почти по пояс в снегу. Это еще хуже, чем идти по болоту. Выматывает так, что даже бывалые солдаты не выдерживают начинают ругаться в бессильной ярости.
Соблюдать тишину нет смысла, русские отлично осведомлены о нашем присутствии. Иной раз, обернувшись назад, я замечаю в свете луны темные тени. Они двигаются вслед за нами короткими перебежками, затаиваются, ложась в снег, и снова продолжают преследование. Не могу понять, почему они не стреляют в нас? Их больше, они лучше подготовлены к боевым действиям в зимних условиях, они лучше знают местность, ведь это их территория. Почему же они не стреляют?
-Я не могу больше! - стонет кто-то позади меня, - Уж лучше сдохнуть…
-Так оставайся здесь и сдохни! - отвечаю я, но, тем не менее, помогаю солдату подняться и тяну за собой. Из широко раскрытого рта молодого парня доносится жуткое хрипение. Должно быть, он сильно простужен.
-Все будет хорошо, - говорю я, - Потерпи, осталось немного.
-Ничего не будет хорошо, - говорит он, - Мы все останемся тут.
-Ни хрена! Мы выберемся!
Собрав последние силы, мы почти ползем дальше. Стена деревьев всего в двухстах ярдах от нас. За ней - спасение. Главное - уйти с открытого места, укрыться в лесу. Потом можно будет подумать о том, как пробиться к месту сбора.
Слышен нарастающий стрекот винтов вертолета. Наш или нет? Помощь или смерть? В темноте ничего не разобрать, но русские открывают огонь. Мои солдаты, не дожидаясь команды, стреляют в ответ, целясь по вспышкам.
Спустя несколько секунд, стрельба стихает. В наступившей тишине раздается протяжный свист. Солдаты инстинктивно пригибаются, оглядываются по сторонам.
Столб огня поднимается в нескольких десятках шагов от меня. Мы попали под минометный обстрел! Вслед за первой, падает еще несколько мин, разрывы все ближе. Проклятье, русские загнали нас в зону поражения своих минометов, а мы еще облегчили им задачу, когда начали стрелять!
Кто-то из солдат, упав в снег, пытается отстреливаться, другие впадают в панику, бегут, куда глаза глядят, и их поражают осколки мин.
Это не бой, это уничтожение, бойня. Мы не можем убежать, мы не можем защитить себя. Мы не можем даже продать наши жизни хоть за какую-то цену, их забирают даром. Все, что мы можем, это ждать конца, истекая кровью на холодном снегу чужой страны…